Все выслушали внимательно, потом Большой спросил:

– За выезд его грузим?

– Не, не по понятиям выходит, он нам по всем затратам отбивается, – возразил я. – Нужный человек.

– Пусть лучше должен будет, – добавил Капрал.

– Согласен. Тогда, Сирота, давай завтра всех наших сюда на десять утра, отсюда поедем.

– Я бы лучше за час сам на Восьмого Марта выдвинулся, – сказал я. – Посижу, посмотрю. А вы подтягивайтесь следом за клиентом.

В бригаде я, оказывается, за начальника разведки и заодно главного по спецоперациям. Вот так узнаешь про себя много нового.

– Давай так, – согласился Большой. – И племяшку этого сюда бы вызвать, пусть расскажет, чё там и как, чтобы знать.

– Поляка наберу, пусть сюда присылает.

– Тут еще новость. – Большой выдержал паузу. – Ваха на Мартына вышел, сам понимаешь, чего хочет.

Ваха. Мартын. Кто эти люди? Ага, уже знаю. Ваха – старший у тех, кого я завалил в Гадюжнике и которые завалили меня. Мартын – вроде как положенец у нас на районе, за старшего у «коптевских». Ваха пошел в рамках понятий свой «вопрос решать» через разговор, по крайней мере сначала.

– И что Мартын?

– А что Мартын? Мартын сказал, что встречаться надо. У него в «Охотничьем» для начала.

– И когда?

– Сегодня, скорей всего, к вечеру. Хотел тебя набрать, да ты сам.

Странный процесс возникновения непривычных мыслей снова включился, натолкнув на очередной вывод:

– Если в «Охотничьем», то беспредела не ожидается, как я понял?

– Нет, но забиваться бы не стал, сам понимаешь. У «чехов» свои понятия, людскими они пользуются, только когда им надо. А за стол мы платим, получается.

Вот так. И оглянуться не успел, как влип в жизнь своего прототипа по самые уши. Сегодня разборка, завтра разборка, потом еще и этих торговцев сигаретами грабить… как-то мне это все меньше и меньше нравится. И четкое понимание того, что «я больше не хочу», не скажешь. Вован Бирюков в бригаде уже десять лет, после Большого второй человек, он давно по рельсам живет. Надо как-то очень сильно думать о том, чтобы спрыгнуть с поезда. Сильно-сильно думать.

4

«Охотничий» – ресторан из местных, находится у автовокзала. Первый этаж обычного жилого дома, все достаточно скромно, но у местной братвы популярен. Во-первых, в нем два кабинета есть, можно поговорить, во-вторых, он принадлежит лично Владимиру Мартынову, или Мартыну. Мартын и Погос официально рулят «коптевскими» и могут за них говорить. Мартын крышует весь автовокзал и всю торговлю вокруг него, кроме игровых залов, которые принадлежат Погосу.

Подъехали мы ввосьмером на двух машинах, остальные оставили на сервисе, потому что каждый на своей подкатил. Кроме нас с Большим и Сироты с Капралом подтянулись еще четверо: Труба, Маркел, Серый и Угол. Тоже свои. Трубе под тридцатник, и габаритами он такой, что не в каждую дверь плечами втиснется, Маркел же мелкий и тощий, хоть и жилистый, а по виду так чистый альбинос. Серый толстоват, но силен, румян и круглолиц, стрижен ежиком. Угол худ и мосласт, с костлявым лицом и длинными волосами. Вот, в сущности, и вся бригада.

Ресторан изысками интерьера не поражал, а мне напомнил что-то эдакое еще из советских времен – декоративные решетки, кронштейны с горшками, из которых какие-то растения свисают, столы и стулья простенькие, на стенах репродукции картин на охотничьи или лесные темы. Но кормят здесь вкусно, в этом не откажешь. И не так чтобы дорого. В углу сцена маленькая, на ней инструменты – еще и живая музыка бывает. Но вообще стиль такой, что фраза из «Мимино» вспоминается: «Вон этот чайник идет».

В зале людей было немного, один столик занят четырьмя парнями, которые поднялись навстречу, и пошел процесс взаимных приветствий. Это Мартына народ, тут со старшим и вообще «для массы».

– Мартын ждет, в кабинет заходите, – сказал немолодой мужик с совершенно расплющенным носом и уродливым шрамом через обе губы, из-за которого он шепелявил.

Рука, которую он протянул для пожатия, была сплошь покрыта партаками, а заодно строением напоминала корягу. Он еще и здоровенный. Это Бобер, он у Мартына за главного решалу. Если с кого денег получить надо, то его первым посылают. Он еще и отмотал лет семнадцать за убийство, и вид такой, что при одном его появлении все готовы отдать все, что есть, лишь бы он ушел.

– Пацаны, вы тогда столик возьмите, а мы с Вованом в кабинет, – сказал Большой.

Ваха со своими должен позже подъехать, нас же Мартын раньше позвал, чтобы вроде как между собой перетереть.

Дверь в кабинет в дальнем углу общего зала обита звукоизоляцией. Говорят, что там пару раз даже мочили кого-то, вынося тело после закрытия, и никто в зале ничего не слышал. Кстати, тут высокие договаривающиеся стороны друг друга стоят, потому что у Вахи есть ресторан «Кавказ», откуда увозили коммерсантов, которых гостеприимный Ваха туда приглашал. Чисто по беспределу, за выкуп. В основном своих, мусульман, они в ментовку не бегали. Но все же доигрался он до того, что в это дело влез ОББ, и многие сели, человек шесть. Ваху подтянуть не сумели, но он вроде бы после этого берега видеть начал.

Сам Мартын – среднего роста сутулый мужик с невзрачным лицом и неожиданно крупными кистями рук, одетый в клетчатый пиджак поверх черной водолазки, – встал навстречу, крепко пожал руки нам обоим, предложил садиться за длинный стол. Кроме Мартына в кабинете оказалось еще двое. Зенич, бывший боксер, который у Мартына и за телохранителя, и за помощника, и за секретаря, и кроме него в кабинете неожиданно оказался Погос – Самвел Погосян, в свое время неоднократно осужденный за мошенничество, а в настоящий момент второй старший в Коптево. Погос росту невысокого, сам весь округлый, лысоват, глаза темные и какие-то печальные, но в его душевность я бы все же верить не стал.

– Садитесь, давай за дело перетрем, – сказал Мартын. – А то Ваха звонит и чуть не предъявляет, а я не в курсе. Сказал ему только, чтобы не пылил, и если хочет нормального разговора, то пусть сюда едет. Кто из вас?

– Давай я. – Большой плюхнулся на диван с высокой спинкой. – Штопора помнишь?

– Ну да. – Мартын сел во главе длинного стола. – Угощайтесь пока.

На столе уже была готова закуска, нарезка всякая, хлеб, стояли бутылки с минералкой, соком и графин водки. Графин полный, водку пока не пил никто.

– Мы три кило таблеток взяли, за долг, там отдавать нечем было больше. Штопор подписался помочь толкнуть кому-то с Муслимки, вроде ребятам Вахи. У них с товаром сейчас не очень, ты знаешь.