Артемида



– Правильно. Но что?

Я обвела взглядом металлическую полосу:

– Секрет в странном угле наклона… у тебя есть угломер?

– Я подскажу, чтобы зря не возиться, – сказал отец. – Угол отклонения от вертикали составляет двадцать два и девять десятых градуса.

– Ага… – я задумалась, – Артемида находится на долготе двадцать два и девять десятых… Ясно. Я поняла, зачем эта штука.

Я повернулась к отцу:

– Это для молитвы.

– Верно, – ответил он. – Я называю это «молельная стена».

Луна постоянно обращена к Земле одной стороной. Так что, хотя мы находимся на орбите Земли, с нашей точки зрения, Земля не движется. Точнее, технически говоря, она немного колеблется благодаря лунной либрации, но лучше вам не забивать себе голову этими пустяками. Короче, Земля неподвижно висит в небе. Она вращается вокруг своей оси и проходит разные фазы, но она не двигается с места.

Наклонная металлическая полоса указывала на Землю, чтобы отец мог обратиться лицом к Мекке во время молитвы. Большинство мусульман здесь обычно просто поворачивались лицом на запад, что мой отец и делал всю жизнь.

– А как ею пользоваться? – поинтересовалась я. – Тебе же понадобятся какие‑то ремни? Ну, в смысле, стена же почти вертикальная.

– Не говори чушь, – отец приложил ладони к «молельной стене» и наклонился. – Вот так, все легко и просто. Это куда больше в соответствии с Киблой, чем просто поворачиваться на запад на Луне.

– По‑моему, это просто глупо. Пап, ты же не ожидаешь, что мусульмане в Австралии пророют дыру в земле и будут смотреть вниз. Думаешь, Мухаммед оценит?

– Эй, – резко заметил он, – если ты не практикуешь ислам, тебе не стоит обсуждать пророка.

– Хорошо, успокойся, – я показала наверх. – А крючья зачем?

– Сама подумай.

– Опять ты… – проворчала я и добавила: – Для молитвенного коврика?

– Верно, – отец подошел к столу в кухонном уголке и уселся на один из стульев. – Я не хотел дырявить свой обычный коврик, так что заказал другой с Земли. Его привезут через несколько недель.

Я присела к столу, за которым столько раз обедала в детстве и юности:

– У тебя есть номер накладной? Я могу сделать так, что ты получишь его быстрее.

– Спасибо, не надо.

– Пап, в этом нет ничего незаконного, я просто попрошу кое‑кого.

– Спасибо, но не надо. – Он слегка повысил голос. – И не будем об этом спорить.

Я скрипнула зубами, но промолчала. Пора сменить тему разговора:

– У меня странный вопрос: ты слышал когда‑нибудь о штуковине под названием ЗАФО?

Отец вопросительно приподнял бровь:

– Это вроде какая‑то древнегреческая лесбиянка, разве нет?

– Нет, ту звали Сафо.

– Да? Тогда не знаю. А что это такое?

– Понятия не имею, – призналась я. – Просто увидела случайно название и заинтересовалась.

– Ты всегда отличалась любопытством. И всегда умела находить ответы на любые вопросы. Может, тебе стоило бы хоть иногда использовать свои недюжинные таланты для чего‑то полезного?

– Папа… – Нотка предостережения прозвучала в моем голосе.

– Хорошо, – он сложил руки. – Стало быть, тебе нужно сварочное оборудование?

– Ага.

– В прошлый раз, когда ты пользовалась моим оборудованием, все закончилось не слишком хорошо.

Я застыла, стараясь не отводить взгляд, но не смогла себя пересилить и опустила глаза.

Отец сказал уже более мягким тоном:

– Извини. Мне не стоило этого говорить.

– Ты прав, – ответила я.

Повисло неловкое молчание. Что‑что, а это искусство мы за многие годы освоили в совершенстве.

– Ну ладно… – неловко начал отец, – так что тебе нужно?

Я постаралась сосредоточиться, потому что у меня не было времени на то, чтобы чувствовать себя виноватой:

– Мне нужна горелка, пара баллонов с ацетиленом, кислородный баллон и маска.

– А как насчет неона?

Я смущенно поморщилась:

– Да, и неон тоже.

– Забываешь простейшие вещи, – укоризненно заметил отец.

Неон мне был не нужен, но я не могла ему этого сказать.

Сварку алюминия необходимо проводить в нейтральной среде, чтобы поверхность не окислялась. На Земле для этого используют аргон, просто потому, что его там хоть завались. Но на Луне нет благородных газов и их приходится завозить с Земли. Неон весит вполовину меньше аргона, поэтому мы используем неон. Я собиралась проводить сварку в вакууме, так что мне неон был не нужен. Нет кислорода – нет окисления. Но я не хотела, чтобы отец понял, что я буду делать. К тому же, я собиралась резать сталь, а не алюминий. Но опять же – ему незачем было об этом знать.

– Так зачем тебе сварочный аппарат? – поинтересовался отец.

– Собираюсь устанавливать воздушное убежище для одной знакомой.

Я лгала отцу столько раз, что не упомнишь, особенно когда была подростком. И всякий раз без исключения я чувствовала себя при этом гнусно.

– А почему твоя знакомая не хочет нанять сварщика?

– Она уже наняла. Это я и есть.

– Ах, ты теперь еще и сварщик? – Отец театрально округлил глаза. – А сколько раз ты мне твердила, что не хочешь этим заниматься?

Я вздохнула:

– Пап, это просто приятельница, которая хочет устроить убежище у себя в спальне. Я даже денег с нее почти не беру.

Установка воздушного убежища была самым обычным делом, особенно среди вновь прибывших иммигрантов. У новичков обычно настоящая паранойя насчет «смертоносного вакуума за стенами». Это абсолютно иррациональное чувство – стены куполов Артемиды исключительно надежны, но страх редко бывает логически обоснован. На практике эти убежища очень скоро превращаются просто в очередной стенной шкаф.

– И какая часть вашего договора незаконна?

Я обиженно глянула на него:

– С чего ты решил, что что‑то обязательно незаконно?

– Так что там незаконно? – повторил отец.

– Ее квартира в Армстронге прилегает к внутренней стене купола. Так что мне придется приварить убежище непосредственно к стене сферы. В таких случаях правила требуют проведения целой кучи дополнительных проверок, а она просто не может себе это позволить.

Отец только фыркнул:

– Бессмысленная бюрократическая волокита. Даже самый тупой новичок не в состоянии повредить алюминиевую плиту толщиной в шесть сантиметров.

– Вот‑вот, и я то же самое говорю.

Он сложил руки и нахмурился:

– Эти городские ограничения – только лишние препятствия для бизнеса…

– Ты мне это рассказываешь?!

– Ладно. Возьми все, что нужно. Но тебе придется возместить мне стоимость ацетилена и неона.

– Само собой, – ответила я.

– Ты в порядке? Выглядишь бледновато.

Меня уже тошнило от этой ситуации. То, что пришлось врать отцу, заставило меня снова почувствовать себя подростком. Знаете, что я вам скажу: на свете нет никого, кого я ненавидела бы больше, чем Джаз Башару, когда та была подростком. Эта тупая мелкая дрянь совершила все ошибки, которые только можно было совершить. Моя нынешняя жизнь – это все из‑за нее.






Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21

Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *