– Я не хочу, чтобы ты опять во что‑то влез.
– Там не во что влезать. Мы год сидели тихо просто из чистой перестраховки.
– Ты же не забыл, что мне обещал?
– Нет, не забыл. – Я притянул ее к себе, чтобы поцеловать, но она отстранилась.
– Вот и не забывай.
– Ты омлет будешь? Я тогда еще грибов подрежу.
– Буду. Режь. Я в душ.
Омлет, пара тостов, крепкий кофе, круассаны, что доставили с утра и бумажный пакет с которыми я подобрал с крыльца вместе с бутылками молока, – отличный завтрак. За окном начинался день, доносились крики мальчишки‑газетчика, который пытался распродать свою пачку каждое утро на соседнем углу, через открытое окно было слышно, как у кого‑то из соседей играет по радио музыка. Люблю субботы, теперь особенно люблю после того, как они превратились для меня в законный выходной, но, боюсь, любовь к ним придется переоценить уже сегодня. Для Сюзет теперь суббота – рабочий день. Или даже рабочая ночь. Работа в кабаре имеет свои темные стороны, тут ничего не поделаешь.
– Во сколько ты вернешься?
– Около половины второго, я думаю. В два самое позднее. Так что решай, куда пойдем обедать.
– Хорошо. Я пока приберусь немного.
– Отдохни лучше.
– Я уже. Если бы не выспалась, то и не проснулась бы. Сколько сейчас? – Она посмотрела на восьмиугольные часы на стене. – Одиннадцать. Все равно дольше спать нельзя, буду потом весь день разбитой.
– Когда у тебя выходной?
– Понедельник и вторник, а что? – Сюзет отставила пустую чашку из‑под кофе на стол и закинула ногу на ногу так, что полы халата съехали, не оставив уже никакого простора воображению.
– Сходим в кино? В «Вавилоне» идет «Сто мужчин и девушка» с Диной Дурбин.
– Пошли. Девочки в уборной его хвалили. Там классные танцы.
– Поэтому и предлагаю, читал критику в газете. Ладно, пойду одеваться, пора уже ехать. Кстати, – я обернулся к ней, – когда мы уже поженимся?
– Ну… – она задумалась, закинув руки за голову, при этом шелковый халат еще и натянулся и разъехался на груди, – к Рождеству ближе?
– А зачем так долго ждать?
– Я загадала. – Она улыбнулась. – Поль, да никуда я от тебя не денусь, что ты нервничаешь?
– Тогда чего ждем?
– Пока мама думает, что я живу с любовником, она избегает лезть в мою жизнь. – Сюзет хихикнула. – А когда мы поженимся, она тут же возникнет с целым листом полезных житейских советов, а еще начнет настаивать на том, чтобы я бросила танцы, потому что замужней даме не к лицу вертеть почти голой попой на сцене.
– Ты уверена?
– Я знаю маму. Сейчас она избегает обсуждать меня с подругами, а если я выйду замуж, то стану у них основной темой. И тогда советовать, как правильно жить, начнут уже все, а она будет работать чем‑то вроде радио, транслируя неиссякаемый поток женской мудрости в моем направлении.
– Надо же, как все сложно, – усмехнулся я. – Иногда даже выгодно быть сиротой, получается. – Я нагнулся и поцеловал ее в теплые нежные губы. – Пошел собираться.
Из шкафа в спальне я достал легкие серые брюки, пиджак из сирсакера в тонкую полоску, надел голубую сорочку без галстука, никакой официальности в моем деле нет, и водрузил на голову панаму из белой блестящей соломки. Под пиджак, разумеется, надел кобуру с «сэведжем». От этой привычки я точно не могу отказаться, особенно учитывая тот факт, что закон против этого ничего не имеет. Сюзет тоже свой маленький пистолет из сумочки не выкладывает.
– Поехал, – объявил я, спустившись вниз. – Скоро буду.
Сюзет лишь погрозила мне пальцем с явным намеком на «ты обещал». Да, обещал, и хорошо это помню. Но все же историю с Солом предпочел пока утаить. Посмотрим, может быть, Сингер и вовсе откажется, а может, мы придумаем что‑нибудь разумное и неопасное. В этом случае мы даже на стороне закона, так что незачем лишний раз волновать любимую женщину.
Ехать до «Сокровищ фараонов», магазина древностей Сингера, совсем недалеко. Он хоть и в американском секторе, но ближе к границе с французским. Сингер намеренно старался уйти как можно дальше от своего настоящего облика, то есть бывшего бутлегера и главаря «аутфита» Сент‑Пола, что в Миннесоте, и поэтому отпустил себе и профессорскую бородку, и ездил на французской машине, и держался поближе к французскому же сектору, тем более что район был богат как раз на антикварные лавки, галереи и магазинчики египетских древностей. И на самом деле, глядя на этого приятного, похожего на университетского профессора человека, было почти невозможно поверить в то, что он когда‑то организовал устранение своего босса, подорвав того вместе с машиной, и устроил ограбление почтового вагона со стрельбой, потом еще и облапошив нанятых на один раз сообщников.
Впрочем, сейчас Сингер не только торговал древностями, все больше фальшивыми, но и скупал информацию обо всем, что происходит в криминальном подполье города, используя ее лично в корыстных и вполне себе преступных целях или же перепродавая. Так что университетский профессор из него получился так себе, если уж честно говорить.
Уже по привычке подъезжать сразу ко входу в магазин не стал. Остановился поодаль, понаблюдал немного. Нет, люди Антенуччи меня уже и искать забыли, как я думаю, и сюда в поисках меня тоже не наведаются, но все же мало ли кого можно тут встретить? Но ничего подозрительного не обнаружил. Первые посетители бара за столиками на улице, под разноцветными зонтиками, из магазина под ручку вышла немолодая пара и направилась к стоящему перед самым входом «Мерседесу». Чуть дальше по улице дворник сметает пыль с тротуара.
Можно идти. Поднял стекло в двери, выбрался из‑за руля и потопал к бару.
Если Сингер назначил встречу именно там, то это означает, что баром сегодня заправляет Джимми – здоровенный, чуть погрузневший бывший боксер‑тяжеловес с наполовину парализованным лицом, из‑за чего любая усмешка в его исполнении превращалась в недобрую кривоватую ухмылку. Да и мой бывший «Форд V‑8», стоящий неподалеку от входа в бар, тоже это доказывал.
– Джимми, скучал ли ты по мне? – спросил я с порога.
– Нет, – ответил он, причем даже искренне, как мне показалось. – А если бы скучал, тебе было бы легче?
– Нет, не думаю, – покачал я головой. – Но пиво у тебя по‑прежнему холодное?
– Не рано для пива? – Он посмотрел на меня с подозрением. – Мама разрешает пить в такое время?
– Только молоко, но у тебя его нет. Так что налей пинту «Чаррингтона», мама все равно не видит.
– Если она дала тебе пять пенсов на завтрак. – Джимми достал из‑под стойки кружку и принялся накачивать в нее эль.
Комментариев нет