А-Прогрессор

— «Тело, погруженное в жидкость…» Знаменитый закон Аирисиуса. Это знает любой ученый муж.

— Как вы считаете, сколько народу до него ежедневно принимало водные процедуры?

— Бессчетное множество…

Он упорно думает, это видно по испарине, выступившей на его лбу.

— Но только Аирисиус увидел в этом процессе один из природных законов, не так ли?

— Вы хотите сказать, что… О!!! Теперь я пониманию значение слов «дьявольское коварство!». Вы не будете уговаривать меня продавать душу. Вы и правда ни в чем меня не обманули! Теперь я верю, что вы поистине являетесь тем, кем представились! Вы предлагаете мне славу великого ученого! Хотя не понимаю, что в принесенных мною вещах может прятать природа? Но вы покажете один из опытов и предложите мне стать тем ученым, кто первым в истории сформулирует новый закон природы! И по вашему замыслу, я сам заложу в обмен на это знание бессмертную душу.

— Нет.

Ага, не дождется, что все будет так просто. Щаз-з. Таков был первый план, пока я не понял, с каким великим умом имею дело. Второй замысел был намного изощреннее.

— Как — нет?!

Сейчас он был намного более удивлен, чем в тот момент, когда узнал, кто является его собеседником.

— Я вам просто кое-что покажу. Как вы угадали, это будет опыт, основанный на природных явлениях. Чтобы не быть голословным, давайте прямо сейчас этим и займемся. Поставьте плошку на землю. Нет, поровнее. Наполните ее на две трети водой из бурдюка. Хорошо. Аккуратно положите на поверхность воды отщеп. Не намочите его целиком. Дайте мне, у вас руки дрожат. Вот так надо. Теперь возьмите иголку. Стоп. Давайте опять это сделаю я. Кладем иголку на отщеп. Очень аккуратно кладем, чтобы не намочить ее. Все.

— Что — все?

— Ждем, просто смотрим и ждем. И ничего не трогаем!

А то ишь ты, ручки тянет.

— Чего ждем?

— Да не мельтешите вы, вон, уже началось.

Как и полагалось намагниченной иголке, она повела себя вполне предсказуемо. Правда, в отличие от виденных мною земных компасов, сам процесс «нацеливания» на север происходил медленно. Видимо, дело было в инертности пробки, на которой лежала игла, и в сопротивлении воды.

— И? — Он удивленно смотрит мне в глаза.

— Запомните, что иголка как бы целит на вон тот скол на плошке. Запомнили?

— Да.

— А теперь возьмите любую палочку, да можете эту. И очень осторожно поверните отщеп в другую сторону.

— В какую?

— В любую, тин Каер. В любую, только, повторяю, аккуратнее!

— Сделал, и что те… — И он как зачарованный не смог договорить, наблюдая, как иголка вновь занимает положенное природой направление. — Ой, вновь смотрит на скол! — Будь Ламир помоложе, сейчас бы прыгал вокруг и хлопал в ладоши. — Но почему это происходит?!

Ох, какая непосредственность в этом вопросе. Так и тянет рассказать тут и сразу. Но… У меня иные планы и мотивы.

— Давайте отложим наш разговор до завтра. Солнце уже давно зашло. Хоть и полная луна сейчас, но вы и без того не спали всю прошлую ночь…

— Но я не хочу спать! — Как истинного ученого, его захватила продемонстрированная загадка. — О! Я понял. Хорошо, до завтра.

— Расскажите, что вы поняли?

— Вы хотите развеять мои сомнения по поводу того, что опыт, вами показанный, есть не что иное, как ваше влияние. Вы хотите, чтобы я перепроверил его с другими материалами, которые предварительно освящу, и опыт сей произведу в церковных стенах у алтаря. Спасибо, что даете такую возможность.

Он кланяется, и только это позволяет ему не заметить мою упавшую челюсть. Я всего-навсего рассчитывал на то, что он не будет спать вторую ночь кряду, и это поможет мне в следующей беседе.

Я молча кланяюсь и исчезаю, пока своими словами вновь не испортил все впечатление.

Очуметь. Сшейте мне тапочки на копыта! Такой ум! Такой… Что я творю! Я же был человеком. Как я могу… Но все эти мысли о морали отступали под напором… Нет, не жажды мести курице Света. Нет, они бежали под напором азарта. Обыграть такого противника, эта игра сложнее всего, что было в моей жизни, и того, что случилось после смерти. Это вызов, равного которому, возможно, у меня больше никогда не будет. А если отступлю, то точно не будет. Даже если проиграю, то эту попытку запомню до окончания времен. Игра стоит душ! Да будет так.

— Вы опять не спали?! — якобы участливо осведомляюсь у еле волочившего ноги после еще одной бессонной ночи тин Каера.

— Только не говорите, что вы на это не рассчитывали. — Усталость давала о себе знать. Такой вежливый и добрый человек сейчас позволил себе огрызнуться в ответ на столь обыденную фразу. — Чего вы хотите от меня? Говорите прямо и четко. Или я уйду и никогда не заговорю больше с вами.

Бдам-м-м! Так упали мои планы, как стекло на бетонный пол, и разлетелись на столько же осколков. Все мной задуманные фразы, хитрые повороты разговора — все осыпалось прахом. Он и вправду сказал то, что думал. И был полон решимости сказанное исполнить.

— Хорошо, я принимаю ваши условия. — А куда мне было деваться? — Первое, вы не получите у меня ответа даром. Я не скажу, почему помещенная в данные условия иголка так себя ведет. Второе, вы не сможете ни с кем поделиться и разговаривать на тему увиденного опыта. Иначе я сотру вам память о нашем разговоре, а также всем, с кем вы поделитесь увиденным. Из этого следует, что над этой загадкой природы вы будете думать в одиночестве. — Он нахмурился, видимо, не ожидал такого. — Третье, вот веточка. — Указываю на ветку дуба. — Я ее спрячу от взгляда людского, видеть будете ее только вы. Когда будете готовы к тому, о чем только что подумали, то просто сломайте ее — и я появлюсь. Четвертое, даже если это произойдет и вы на подобное решитесь, ответа все равно не получите. — Его брови взлетели в немом удивлении. — Я вам покажу иной опыт, который натолкнет вас на новые размышления, откроет новые загадки природы, но облегчит вам поиск ответа на эту. Да, плата за вашу душу не будет ответом. Пятое, все вышесказанное заверяю не только я, но и противоположная сторона!

Он в изумлении дергается, оборачиваясь.

В двух шагах за его спиной стоит седой мужчина малопримечательного вида. Сегодня я первый раз вижу крылатого, пусть в человеческом облике, но… Но какая мощь!!! Какая сила! Надумай он мне пообломать рога, я даже пикнуть не успею!

— Подтверждаю. — И столько в его голосе всего, что словами не передать. Это как ураган, буйство стихии и одновременно как шепот отца. — Одно дополнение. Слуга тьмы больше не имеет права на разговоры с этим человеком. Ежели не будет на то желания и воли самого человека. Я все сказал. Да будет так!