Я ухватила кота за загривок и притянула к себе.

– Что ты еще знаешь про Кащея?

– Ничего, – не на шутку перепугался лохматый хитрец.

– А если подумать?

– Ну правда, ничего, – заныл кот. – Я же в замок к нему не шастал, страшно было. А вот дорогу покажу.

– Зачем ты его так? – вступился королевич за нахала. – Пусть идет. На себе его тащить не надо, ест он мало. А проводник нам очень не помешает.

Я отпустила кота, еще раз гневно сверкнув глазами, и подхватила свой мешок.

– Ну веди, первопроходец.

Сенька задрал хвост и вприпрыжку поскакал аккурат на северо-запад, ловко перепрыгивая через лужи и грязное месиво. Мы последовали за ним.

Хуже некуда брести по лесу после проливного дождя, тем более весной. Никогда больше не сделаю подобной глупости! Под ногами, кроме грязи и скользкой земляной жижи, не было ничего. Противно чавкая и брызгаясь, грязь ухитрялась оседать коричневыми блямбами не только на наших штанах, но и каким-то образом оказываться внутри сапог. Скользкие мокрые деревья, за которые мы с королевичем хватались, поскальзываясь на траве, чистоты нам не прибавляли. Помимо тумана, который рассеялся ближе к полудню, сверху нас еще донимали то и дело срывающиеся капли, так и стараясь попасть по голове или за шиворот. Настроения это как-то не прибавляло. Солнце так и не удосужилось явить нам свой яркий лик, спрятавшись за сплошной занавесью облаков.

Сенькин хвост мелькал впереди как указующий перст. Если бы не он, я бы давно уже заплутала, не справившись одновременно с борьбой с непролазной грязью и ориентировкой в пространстве. Время тянулось мучительно медленно, и мне уже стало казаться, что мы никогда не выберемся на более-менее сухое место.

Когда мы неожиданно вышли на наезженный, но размытый тракт, я поняла, что мой лес кончился и теперь начнется чужая территория, поэтому надо быть начеку. Мало ли что нам может тут встретиться.

Неожиданно среди деревьев промелькнула знакомая коряжка и помахала мне веточкой. Спасибо, леший, что проводил. Я кивнула ему, стараясь, чтобы этого не заметил Елисей, и, поправив свой мешок, бодро зашагала дальше.

Королевич стойко сносил все тяготы лесного блуждания (успел приобрести опыт, пока до меня добирался), не проронив ни единого стона или жалобы. Он даже иногда подавал мне руку, помогая перебраться через особенно глубокую грязевую лужу или скользкое бревно. Разговаривали мало, перекидываясь в основном односложными фразами: «осторожно», «впереди коряга», «не оступись», «тут скользко».

Но вот наконец деревья стали редеть, и мы вышли на небольшую поляну, через которую пробегал маленький, но чистый ручеек. Трава на открытом месте успела подсохнуть и не особо скользила под ногами. Мы воспрянули духом и приободрились. Сенька уже стоял на берегу ручья и жадно пил. Мы с Елисеем чуть ли не наперегонки бросились к живительной влаге и первым делом умылись.

Как же я люблю воду! Чистую! Свежую! Не под ногами!

Решено было устроить привал прямо на берегу ручья. Сушняка поблизости не оказалось, ветки и кусты промокли насквозь, и все наши попытки развести огонь с помощью огнива потерпели неудачу. Пришлось воспользоваться магией.

Подумав, я решила сначала высушить собранный королевичем хворост, но перестаралась и превратила сырую кучу веток в горстку пепла. Наверное, руки замерзли от сырости.

Надо учиться регулировать силу, а то я так наколдую в один прекрасный момент…

Через полчаса, когда Елисей притащил очередную порцию сырых дров, мне удалось-таки достичь желаемого и выпарить влагу из древесины, бросив напоследок в самую середину огненную искру. Сухое дерево моментально загорелось, и костер весело запылал.

– А не проще было бы развести огонь с помощью какого-либо заклинания, чем морочиться с вымоченным хворостом? – спросил королевич, пододвигаясь поближе к огню.

– Не проще, – ответила я, раскладывая свою разноцветную куртку на земле и устраиваясь поудобнее. – Поддержание костра, на котором можно сварить еду и обсушиться, требует очень больших энергетических затрат. Ты же не хочешь к стенам Кащеева замка притащить мою обессиленную тушку?

Елисей ничего не ответил и уставился на закипающую в котелке воду. Я сыпанула в нее овсяную крупу и помешала наш скромный обед ложкой.

Из кустов появился грязный донельзя Сенька. Он уже давно потерял свой прелестный белый цвет и теперь щеголял всеми оттенками серо-коричневого.

– Ты бы помылся, что ли? – намекнула я коту.

– Да ну. Грязь высохнет и сама отвалится. Сейчас я ее только еще больше размажу.

Каша сварилась на удивление быстро без моего непосредственного вмешательства и даже почти не подгорела. Я мысленно поздравила себя с первой победой на кулинарном поприще, но, сняв пробу, тут же скривилась. Я забыла положить соль. Когда же я научусь все делать правильно? Или мне это уже не грозит?

Королевич тоже не оценил безвкусный шедевр и от души сыпанул в котелок горсть соли. Теперь каша была испорчена окончательно, но варить все заново сил не было никаких, и мы с грехом пополам съели половину того, что приготовили общими усилиями, запивая невероятным количеством воды. Сенька разделить с нами трапезу отказался, сославшись на то, что успел уже перекусить парой полевок, а после мяса есть пересоленную до икоты кашу просто противно. Зная меня, я бы на его месте тоже не стала.

Отдохнув и немного обсохнув, мы продолжили путь. Наш хвостатый проводник снова работал маячком, являя нам свой пушистый, теперь уже серый, отросток. Грязи под ногами стало меньше, но идти все равно было тяжело. Королевич постоянно шмыгал носом, но высмаркиваться при мне стеснялся, то и дело отлучаясь до ближайших кустов. Скорости передвижения это не прибавляло, и я прямо заявила ему, что пусть прекращает свои дворцовые замашки и перестанет прятаться по кустам, в насморке нет ничего предосудительного. Как ни странно, он послушался. Этикет этикетом, но в лесной чаще церемониться особо не перед кем.

Солнце выглянуло только на закате, посветив на прощанье перед тем, как гордо удалиться за горизонт. В деревни мы не стали заходить. Кто знает, какое отношение у жителей к этому пресловутому колдуну. Может, они с ним заодно, подать платят. Настучат еще. Да и королевича опознать могли.

Когда почти совсем стемнело, возникла необходимость подыскать место для ночлега. Обшарив ближайшие к нам полянки, мы нашли все-таки то, что было нужно. Деревья, поваленные давнишней бурей, образовали подобие шалаша, достаточно большого, чтобы вместить двух человек и одного кота. Нанесенные ветром ветки прикрывали все щели и образовывали полог нашего импровизированного жилища, скрывая от посторонних глаз. Мы с максимальным удобством устроились перед входом и разожгли костер. Хворост с трудом, но все-таки разгорелся, не потребовав от меня предварительной просушки, хотя и очень сильно дымил. На мое предложение приготовить ужин спутники посмотрели на меня с таким благоговейным ужасом, что я не рискнула повторить попытку готовки, и мы ограничились парой бутербродов. Но котелок на огонь я поставила. Нужно было приготовить отвар для больного королевича, иначе он совсем расхворается.

 ГЛАВА 8

Спать на земле очень неудобно и холодно. К этому выводу я пришла, едва открыв глаза и уставившись в голубое небо сквозь густое переплетение веток над головой. Жестко, противно, ужасно и больше не хочется.